Гарр Т. Р. Почему люди бунтуют. - СПб.: Питер, 2005. - 461 е.: ил. - Серия «Мастера социологии»). ISBN 5-469-00134-2

Работа Т. Р. Гарра «Почему люди бунтуют» представляет собой многогранное и многоаспектное - во времени и пространстве - исследование причин возникновения в обществе социальных противостояний и конфликтов, гражданской борьбы, в том числе и сопровождаемой насилием. Показаны причины возникновения политического насилия, его движущие силы, а также типовые механизмы протекания этих процессов.

Книга адресована социологам, политологам, специалистам в области иных гуманитарных наук, а также студентам, аспирантам, всем интересующимся проблемами конфликтов.

  • И вечный бунт?.. (Предисловие переводчика)
  • Предисловие автора к русскому изданию
  • Введение
  • Глава 1. Объяснения политического насилия
  • Что подлежит объяснению?
  • К интегрированной теории политического насилия
  • Примечания
  • Глава 2. Относительная депривация и побуждение к насилию
  • Определение относительной депривации
  • Источники агрессии
  • Относительная депривация и аналогичные причины политического насилия
  • Паттерны относительной депривации
  • Устремленная депривация
  • Прогрессивная депривация
  • Модели RD: некоторые свойства и применения
  • Примечания
  • Глава 3. Интенсивность и масштаб относительной депривации
  • Детерминанты интенсивности: степень относительной депривации
  • Детерминанты интенсивности: ценностная отчетливость
  • Относительная значимость классов ценностей
  • Близость цели и ценностная отчетливость
  • Детерминанты интенсивности: число возможностей
  • Некоторые эффекты антиципации и постоянства RD
  • Детерминанты масштабов относительной депривации
  • Подход социальной стратификации
  • Паттерн депривационного подхода
  • Примечания
  • Глава 4. Социальные истоки депривации: источники возрастания экспектаций
  • Демонстрационные эффекты: показ новых образов жизни
  • Демонстрационные эффекты: новые идеологии
  • Демонстрационные эффекты: ценностные приобретения референтных групп
  • Демонстрационные эффекты: ценностная неустойчивость
  • Некоторые эффекты ценностной мобильности
  • Примечания
  • Глава 5. Социальные источники депривации: детерминанты ценностных возможностей
  • Общие детерминанты ценностных возможностей
  • Паттерны ценностных резервов
  • Негибкость в исполнении желаний и в ценностных возможностях
  • Ценностные возможности благосостояния и политическое насилие
  • Межличностные ценностные возможности и политическое насилие
  • Идеациональная согласованность
  • Статус
  • Ценности власти и политическое насилие
  • Желание власти
  • Использование власти
  • Примечания
  • Глава 6. Взгляды на насилие и политику: социализация, традиция и легитимность
  • Две базовые гипотезы
  • Психокультурные оправдания насилия
  • Культурные традиции политического насилия
  • Политизация неудовлетворенности
  • Легитимность политической системы
  • Примечания
  • Глава 7. Взгляды на насилие и политику: идеологии, утилитарность и коммуникация
  • Доктринальные оправдания политического насилия
  • Некоторые функции идеологии революционности
  • Восприимчивость к доктринальным оправданиям политического насилия
  • Воздействие альтернативных доктрин политического насилия
  • Утилитарность насилия
  • Тактическое использование насилия
  • Источники утилитарных оправданий политического насилия
  • Коммуникация символов агрессии
  • Резюме
  • Примечания
  • Глава 8. Коерсивный баланс
  • Баланс насилия со стороны режима и диссидентов
  • Коерсивные способности режима
  • Масштаб контроля
  • Сдерживание и санкции
  • Лояльность военных
  • Замечание о моделях рационального конфликта и негативных санкциях
  • Коерсивный контроль со стороны диссидентов
  • Масштаб и экология диссидентского контроля
  • Военные ресурсы диссидентов
  • Примечания
  • Глава 9. Баланс институциональной поддержки
  • Баланс институциональной поддержки режима и диссидентов
  • Некоторые структурные детерминанты институциональной поддержки
  • Организационный масштаб
  • Организационная сплоченность и сложность
  • Некоторые функциональные детерминанты институциональной поддержки
  • Социетальные ценностные возможности
  • Политические ценностные возможности
  • Каналы для выражения протеста
  • Инструментальные функции ассоциированных групп в сравнении с экспрессивными
  • Примечания
  • Глава 10. Причины и процессы политического насилия: заключение
  • Детерминанты политического насилия
  • Детерминанты потенциала коллективного насилия
  • Детерминанты политического насилия как такового
  • Детерминанты величины политического насилия
  • Детерминанты общих форм политического насилия
  • Сфера действия относительной депривации и формы насилия
  • Типы относительной депривации и формы политического насилия
  • Каузальные модели детерминант форм
  • Процессы политического насилия
  • Модель процесса
  • Стратегия для инкамбентов
  • Стратегия для революционеров
  • Стратегия для недовольных
  • Примечания
  • Приложение. Суммарный перечень гипотез и следствий
  • Связи между первичными и вторичными переменными
  • Детерминанты интенсивности относительной депривации
  • Детерминанты групповых ценностных экспектаций
  • Детерминанты групповых ценностных возможностей
  • Детерминанты оправданий политического насилия
  • Детерминанты режимного коерсивного контроля
  • Детерминанты диссидентского коерсивного контроля
  • Детерминанты режимной институциональной поддержки
  • Детерминанты диссидентской институциональной поддержки
  • Детерминанты внутренней войны
  • Детерминанты беспорядков
  • Детерминанты заговора
Политология: хрестоматия Исаев Борис Акимович

Т. Горр. Почему люди бунтуют

Т. Горр. Почему люди бунтуют

Измерение сильных беспорядков характеризуется в значительной степени спонтанной борьбой в виде мятежей и демонстраций. Это в корне отличается – и статистически, и по существу – от того, что может быть названо измерением революционности, которое характеризуется более организованной и интенсивной борьбой. Это измерение революционности имеет два компонента, предстающие в некоторых видах анализа как отдельные измерения:

1) внутренняя война, как правило, включающая в себя гражданские войны, партизанские войны и некоторые виды переворотов;

2) заговор, обычно охватывающий собственно заговоры, восстания и большинство государственных переворотов.

Эти типы не следует считать абсолютно различными. Анализ, упоминавшийся выше, показывает, что на более обобщенном аналитическом уровне политическое насилие – это более гомогенный мир. Однако внутри этого мира некоторые виды насилия имеют тенденцию возникать одновременно, и появление некоторых видов насилия предотвращает появление других. Принципиальные различия между беспорядками и революцией – это различия в степени организованности и сосредоточенности, отмечаемые Экштейном в его композитной типологии. Основные различия между внутренней войной и компонентами заговора в революционном измерении образуют лишь одну из шкал. Общие определения этих трех форм политического насилия, рассматриваемых в данном анализе, приводятся ниже.

Беспорядки. Относительно спонтанное политическое насилие с реальным и значительным участием населения, включая политические забастовки, бунты, политические столкновения и локализованные восстания.

Заговор. Высокоорганизованное политическое насилие с ограниченным участием населения, включая организованные террористические акты политического характера, маломасштабный терроризм, маломасштабные партизанские войны, перевороты и мятежи.

Внутренняя война. Высокоорганизованное политическое насилие с широкомасштабным участием населения, предназначенное для свержения режима или уничтожения государства и сопровождаемое обширными актами насилия, включая широкомасштабный терроризм и партизанские войны, гражданские войны и революции…

Относительная депривация и аналогичные причины политического насилия

Относительная депривация, определяемая как воспринимаемое расхождение между ценностными экспектациями и ценностными возможностями, носит сущностно общий характер для того, чтобы охватывать или соотноситься с большинством из общих «предпосылок революции», идентифицируемых в других теоретических анализах. Некоторые из этих концептуальных связей рассматриваются здесь не для того, чтобы продемонстрировать, что RD – это «правильное» понятие, а другие нет, а чтобы показать, что дополнительно к ее относительно четкому определению она может синтезировать различные другие понятия.

Согласно Аристотелю, главной причиной революции является стремление к политическому или экономическому равенству со стороны людей, которым этого равенства не хватает, и стремление олигархов к еще большему неравенству, нежели то, которое уже установилось, т. е. расхождение в обоих случаях между тем, что люди имеют из политических и экономических благ, в соотношении с тем, чем, как они считают, должны по справедливости обладать. Эдварде, писавший примерно двадцатью тремя столетиями позднее, считает, что все революции обязаны своим возникновением «подавлению элементарных желаний» и что насилие в любой революции пропорционально степени такого подавления. Ощущение репрессии или «препятствия» развивается, когда «люди начинают чувствовать, что их законные стремления и идеи подавляются или извращаются, что их вполне пристойные желания и амбиции запрещаются и пресекаются…». Введенное Петти понятие «спазм» также схоже с RD. Люди чувствуют «спазм», когда обнаруживают, что удовлетворение их базовых потребностей в свободе и безопасности подвергается чьему-то воздействию и более того, такое давление рассматривается как необходимое и неизбежное, а следовательно неподсудное.

Аналогичные понятия используются современными теоретиками. Лассуэлл и Каплан атрибутируют политическую нестабильность расхождению между экспектациями и «степени… реализации ценностей для масс… Именно низкая степень реализации – несоответствие между реально занимаемой ценностной позицией и ценностью требуемой и ожидаемой – оказывает наиболее прямое воздействие». Золшан утверждает, что вся деятельность, включая революционную активность, начинается с «крайности», определяемой как «расхождение (для личности) между осознанно или неосознанно желаемым или ожидаемым состоянием событий и реальной ситуацией». Оба этих понятия исходят из предположений о состояниях ума революционных акторов, равно как и понятия, упоминавшиеся в предыдущем параграфе. Джонсон не делает такого рода предположений, идентифицируя «выведенную из равновесия социальную систему» как необходимую предпосылку революции, подразумевая под этим макроаналитическое понятие. Однако его выражения на индивидуальном уровне анализа можно без труда интерпретировать с точки зрения RD: она устанавливает расхождения между ценностными ожиданиями людей (на коллективном уровне – их ценностными структурами) и теми средствами, которыми они располагают для получения этих ценностей (на коллективном уровне – «паттернами адаптации к окружению» социальной системы и ее способностью «выполнить функциональные требования»).

Некоторые теоретики неявно используют понятия «фрустрация» или «депривация» для того, чтобы представить побуждение к коллективному насилию. Дэйвис атрибутирует революционные вспышки той фрустрации, которая проистекает из кратковременного спада в достижениях, следующего за длительным подъемом, который порождает экспектации своего продолжения. Подобно этому Лернер описывает разрыв между тем, чего люди хотят, и тем, что они получают, как «фрустрирование» и предполагает, что именно этот разрыв имеет революционные последствия. «Распространение фрустрации в регионах, развивающихся менее быстро, чем того хотелось бы живущим в них людям, может рассматриваться как глубокий дисбаланс между достижением и стремлением… Стремление обгоняет реальное достижение настолько далеко, что многие люди испытывают фрустрацию, даже если они имеют некоторый прогресс в продвижении к своим целям, вследствие того, что они получают гораздо меньше, чем хотелось бы». Крозье говорит, что есть один элемент, общий для всех мятежей, это фрустрация, определяемая как «неспособность кого-то сделать что-то, чего он очень сильно хочет сделать, в силу обстоятельств, находящихся за пределами его контроля». Фейерабенды ассоциируют политическую нестабильность с агрессивным поведением, о котором говорится, что оно меняется со степенью «системной фрустрации». Степень системной фрустрации – это отношение удовлетворения социального желания к конструкции социального желания, или, с точки зрения RD, расхождение между наличной ценностной позицией и ценностными экспектациями.

Козер связывал относительную депривацию с фрустрацией и применял эту связь к объяснению показателей самоубийства. Хозелиц и Уиллнер, расширяя различие между экспектациями и устремлениями, связывают депривацию с потенциалом революции: «Нереализованные устремления продуцируют чувства разочарования, но нереализованные экспектации находят свой выход в ощущениях депривации. Разочарование обычно терпимо; депривация часто нестерпима. Депривированный индивид чувствует побуждение к тому, чтобы исправить какими бы то ни было доступными средствами возникшие у него материальные и психические фрустрации. Поскольку разочарование может порождать семена начинающейся революции, депривация служит катализатором революционного действия».

Антропологическая литература, посвященная ответам американских индейцев на белое завоевание, также использует понятие депривации. К примеру, Нэш показывает, как может возникать депривация, будь то принятие или отвержение ценностей белых и их умений, и предполагает, что агрессивные компоненты индейской тактики выживания являются ответом на эту депривацию. Гешвендер относит мятеж американских негров 1960-х гг. к «относительным депривациям», определяемым в общепринятом социологическом смысле расхождения статуса в отношении референтной группы. Гальтунг, хотя и не пользуется понятием относительной депривации как таковым, относит агрессию внутри общества и между обществами к статусному расхождению или «неустойчивости ранга», что, в сущности, являет собой обобщенную перефразировку аристотелевского тезиса, с которого мы начали этот каталог понятий. Если люди или группы занимают высокий уровень в одном измерении стратификационной системы, но низкий в другом (например, они обладают высоким уровнем власти или образования, но низким доходом), то считается, что они склонны использовать агрессию для достижения высокой или равновесной позиции по всем измерениям…

Паттерны относительной депривации

Следовательно, социетальные условия, в которых искомые и достигаемые ценностные позиции находятся в приблизительном равновесии, могут рассматриваться как «нормальные», однако не всегда имеющие место в современном мире и образующие некую среднюю линию, от которой и производится оценка паттернов изменения. Можно определить три различных паттерна нарушения равновесия:

1) убывающая депривация, при которой групповые ценностные экспектации остаются относительно постоянными, а ценностные возможности воспринимаются как снижающиеся;

2) устремленная депривация, при которой возможности относительно статичны, в то время как экспектации возрастают или интенсифицируются;

3) прогрессивная депривация, при которой наблюдается существенное и одновременное возрастание экспектации и снижение возможностей.

Все три паттерна упоминались в качестве каузальных, или предрасполагающих, факторов политического насилия.

Рис. 1. Убывающая депривация Устремленная депривация Модель устремленной депривации, изображенная на рис. 2, характеризуется возрастанием ценностных экспектаций без сопутствующего изменения в ценностной позиции или потенциале. Те, кто испытывает устремленную RD, не предвидят или не испытывают значительной потери того, чем они обладают; они приходят в раздражение от ощущения того, что не располагают средствами для достижения новых или возрастающих экспектаций. Рост ценностных экспектаций может отражать запрос все большего количества материальных благ и большей степени политического порядка и справедливости. Это может быть запрос новых ценностей, какими никогда прежде не обладали, таких как политическое участие для жителей колоний и личное равенство для представителей низших классов и кастовых групп. Кроме того, это может представлять собой интенсификацию (или усиление) претензий на ценностную позицию, которой раньше добивались слабо, например интенсификацию запросов на предметы роскоши среди тех, кто испытывает упадок общинной жизни на ранних этапах модернизации, и интенсификацию требований на доступ к позициям политической элиты среди восходящих слоев буржуазии в Европе XVII и XVIII вв. Степень и отчетливость ценностных экспектаций очень часто возрастают одновременно, но необязательно в тесной связи между собой. Например, современные запросы черных американцев на социальное равенство, сравнимые с требованиями, выдвигавшимися в 1940-х гг., являются отражением возрастания отчетливости статусных ценностей среди негров, сдвига от едва ощутимых стремлений к равенству к интенсивно возрастающему убеждению, что они заслуживают равенства здесь и сейчас, – опережающего возрастание степени искомого равенства.

Модель, графически изображенная на рис. 1, представляет условия, при которых групповой консенсус относительно законно ожидаемых ценностных позиций с течением времени меняется слабо, a средний уровень доступных ценностных позиций существенно понижается. В таких обстоятельствах люди испытывают раздражение вследствие потери того, что когда-то имели или, как они считают, могли бы иметь; они испытывают RD относительно прошлых условий жизни. Ценностная позиция общества в целом может падать вследствие снижения производства материальных благ, снижения способности политической элиты обеспечить порядок или устранить кризис, вмешательства иностранного правления, а также потерь в социальной интегрирующей системе убеждений и сопутствующих норм деятельности. Ценностные возможности могут также падать в одном или более сегментах общества вследствие того, что их члены проиграли в абсолютном выражении в борьбе с другими группам за недостающие ценности. Примеры включают в себя воздействие прогрессивного налогообложения богатых и регрессивного налогообложения бедных; утрату политического влияния элитой и оппозиционными группами, недавно отстраненными от политической деятельности; снижение статуса и влияния, ощущаемое группами среднего класса по мере возрастания статуса групп рабочего класса. Ценностная позиция или потенциал конкретной группы также могут рассматриваться как приходящие в упадок не вследствие какого-либо сокращения или перераспределения общей суммы доступных ценностей, а вследствие сокращения числа возможностей, например в сфере занятости для работников неквалифицированного труда в высоко индустриализированных обществах, и недостатка устойчивых общинных связей у мигрантов, недавно прибывших в город из сельской местности…

Ряд теоретиков относят политическое насилие полностью или частично на счет убывающей депривации…

Рис. 2. Устремленная депривация Прогрессивная депривация Третий паттерн RD, изображенный на рис. 3, – это обобщенная версия модели, предложенной Дэйвисом, который относит ее к гипотезе так называемой «j-кривой»: революции с наибольшей вероятностью происходят тогда, когда продолжительный период экономического и социального восходящего развития сменяется периодом резкого изменения его направления на обратное. Его можно рассматривать как особый случай устремленной RD, при котором долгосрочное, более или менее устойчивое улучшение ценностных позиций людей порождает у них экспектаций продолжения улучшения. Если ценностные возможности стабилизируются или начинают снижаться после такого периода улучшения, результатом этого становится RD. Этот паттерн наиболее распространен в обществах, претерпевающих одновременные системные и идеологические изменения. Такое воздействие может оказать экономическая депрессия в растущей экономике. То же самое относится к артикуляции идеологии модернизации в обществах, обладающих структурной ригидностью, которая препятствует выходу ценностной экспансии за пределы заданных рамок. Эта модель может быть также использована для классификации некоторых теорий революции, использующих понятие «социального изменения», которые в общей их форме постулируют, что политическое насилие является следствием снижения отзывчивости социальных структур, убеждений, норм или всех их вместе взятых на объективно происходящие изменения.

Многие из источников возрастания ценностных экспектаций идентифицируются в исследованиях RD и политической нестабильности. Для некоторых традиционных народов простой показ лучшего в материальном смысле образа жизни или знание о нем предполагают возрастание экспектаций. В Европе периода Средневековья и раннего Возрождения рост индустриальных и коммерческих центров демонстрировал новые возможности, лежащие за пределами того, что могла предоставить жизнь крестьянина. Новые способы достижения этих возможностей привлекали отчасти избыточное население, но также и тех, кто был по тем или иным причинам не удовлетворен жизнью в феодальном поместье. «По мере расширения социальных и экономических горизонтов, нужда, нищета и зависимость переставали быть неминуемой долей простого люда». Особый случай демонстрации возможностей – это «относительная депривация» в узком смысле слова, т. е. размещение ценностных экспектаций по отношению к более высоким ценностным позициям какого-то другого индивида или группы. В частности, повышение уровня экспектаций нередко ускоряется демонстрацией примера других групп, положение которых улучшается, в то время как положение собственной группы остается без изменений. Броган наблюдал, как новые способы и новые богатства, порождаемые Индустриальной революцией, пробуждали революционный пыл у многих интеллектуалов. Люди, подобные Фридриху Энгельсу, «были шокированы тем парадоксом, что средства благосостояния возрастали и что прибыли этих благосостоянии все более и более вознаграждались». Расхождение между относительной долей благосостояния, которой обладает индивид или группа, власти и межличностных ценностей также особым образом соотносится многими теоретиками с политическим насилием, и среди них Аристотель, который писал, что источником предрасположенности к революции «является стремление к равенству, провоцирующее людей к мятежу, когда они полагают, что обладают малой долей… даже если эта доля равна той, что есть у немногих привилегированных, и именно стремление к неравенству или, другими словами, – к превосходству провоцирует к мятежу олигархов, когда они считают, что, несмотря на наличие неравенства, их доля не больше, чем у других, а равна ей или даже меньше»…

Рис. 3. Прогрессивная депривация Имеет сходство с аргументацией «j-кривой» и предложенное Ле Вайном объяснение неорганизованного насилия африканских колониальных народов, направленного против их правителей. Об этих беспорядках говорится, что они являлись следствием психологического конфликта, возникшего в результате поощрения экспектации самоуправления со стороны колониальной администрации, заявленного в их политике и практической деятельности, но впоследствии сменившегося другой политикой, которая, как считали африканцы, приходила в столкновение с достижением этих экспектации. Ле Вайн описывает семь случаев, которые подтверждают эту гипотезу. Гипотеза «/-кривой» подразумевается также в той интерпретации, которую Дейч приводит для объяснения связи между способностями правительств и политической стабильностью в обществах, находящихся на ранних и средних этапах модернизации. Возрастание возможностей как объект правительственной политики требует усиления мобилизации граждан на участие в рыночной экономике и политической жизни. «Однако такая мобилизация сопровождается возрастанием потребностей и экспектаций, которые не должны быть фрустрированы, если желательно сохранить стабильность». Чтобы сохранить стабильность, т. е. минимизировать RD и последующее побуждение к насилию, производительность должна продолжать расти. Дейч приводит только два типа возрастания производительности: увеличение дохода на душу населения и расширение правительственной деятельности, но его аргументацию легко распространить и на другие классы ценностей.

Дэйвис подчеркивает, что революционное состояние сознания требует «продолжительной, даже привычной, но динамичной экспектации более обширных возможностей для удовлетворения базовых потребностей», под которыми он подразумевает все типы ценностей – физических, социальных и политических. Кроме того, требуется «постоянная, неослабевающая угроза удовлетворению этих потребностей: не та угроза, которая реально возвращает людей в явное состояние борьбы за выживание, а то, что приводит их в ментальное состояние убежденности, что они не могут удовлетворить одну или более из своих базовых потребностей… Решающим фактором является смутный или конкретно осознаваемый страх, что фундамент, создававшийся в течение длительного времени, будет утрачен».

Политическая система воспринимается как источник таких страхов; они генерируются, «когда существующее правительство подавляет или обвиняется в подавлении таких возможностей». В поддержку этого тезиса Дэйвис идентифицирует «j-кривую» паттерна прогресса, сопровождаемого относительным спадом, в кейз-стади предпосылок ряда революций и бунтов, включая Французскую, Русскую и Нацистскую революции, Американскую гражданскую войну и Египетскую революцию 1952 г. Он показывает, например, что восстание Дорра на Род-Айленде в 1842 г. произошло после сорокалетнего периода улучшения экономических условий и расширения политических прав. Экономическая депрессия 1835–1840 гг. и отказ олигархического правительства удовлетворить требования дальнейшего расширения прав привели к разработке проекта Народной конституции, попытке захвата государственных зданий и спорадическим вспышкам насилия. <…> Доходы негров относительно доходов белых в сопоставимых единицах быстро вырастали в направлении уравнивания между 1940 и началом 1950-х гг., а затем эти темпы начали уменьшаться, так что к началу 1960-х была утрачена половина прироста предшествующего периода. По терминологии этого исследования оба кейза характеризовались возрастанием ценностных экспектации, приведенным в движение продолжительным опытом повышения ценностных позиций. Снижение возможностей, проявившееся в нежелании политиков расширить политические права, в экономическом спаде, создало базовые условия, необходимые для вспышки насилия.

Из книги Все обо всем. Том 1 автора Ликум Аркадий

Почему некоторые люди - левши? Многие родители детей-левшей очень беспокоятся по этому поводу, но еще больше удивляются, когда им говорят, что они не должны и пытаться это исправить. Авторитеты утверждают, что если существует сильное преимущество левой руки и человек

Из книги Все обо всем. Том 2 автора Ликум Аркадий

Почему люди стареют? Вам известно, что в древнем Риме средняя продолжительность жизни у людей была всего 23 года? Еще 100 лет назад в СШАона составляла 40 лет. Большинство людей предпочитает жить долго, и никто не хочет стареть. Но старение - это процесс, начинающийся с самого

Из книги Все обо всем. Том 3 автора Ликум Аркадий

Почему люди заикаются? Самый сложный и требовательный музыкальный инструмент, который можно себе только представить, - это, вероятно, человеческий речевой аппарат. В него входят живот, грудная клетка, гортань, рот, нос, язык, небо, губы, зубы. Наиболее важны при

Из книги Все обо всем. Том 4 автора Ликум Аркадий

Почему люди ходят во сне? Такие случаи встречаются нечасто. Но поскольку хождение во сне - это определенная форма поведения, то в этом нет ничего таинственного. Чтобы понять это явление, следует начать с самого сна. Сон нам нужен для того, чтобы уставшие органы и ткани

Из книги Все обо всем. Том 5 автора Ликум Аркадий

Почему люди заикаются? Все мы встречали людей, которые заикаются. К таким людям надо относиться с пониманием и сочувствием, но, к сожалению, находится много таких людей, включая и шутников, которые считают это предметом для насмешек. Заикание или запинание происходит,

Из книги Странности нашего тела – 2 автора Джуан Стивен

Почему люди курят? Миллионы людей знают, что курение опасно для здоровья, и тем не менее миллионы людей курят. Почему? Специалисты из многих отраслей знания, занимавшиеся этим вопросом, считают, что процесс, благодаря которому курение становится привычкой, равно как и

Из книги Мифы финно-угров автора Петрухин Владимир Яковлевич

Как и почему люди кашляют? Кашель – важный механизм защиты легких. Это сильный, резкий выдох воздуха в результате сокращения мышц дыхательных путей. Воздух выталкивается с большой скоростью, что позволяет очистить дыхательные пути от инородных веществ.Кашель могут

Почему люди боятся скорпионов? Надо сказать, что люди боятся скорпионов не напрасно. Хотя скорпионы в поисках пропитания нападают прежде всего на насекомых, мокриц и своих ближайших родственников – пауков, они могут укусить и человека.Укусы скорпиона не только очень

Из книги Южно-Африканская Республика. Демо-версия для туристов из России автора Згерский Иван

Почему люди воюют с воронами? Вороны – очень интересные создания. Некоторые из них считаются долгожителями и как будто живут до 300 лет. Этим вороны даже заслуживают особого почтения, ведь они столько видели на своем веку и должны быть мудрыми. Но люди не очень-то любят

Из книги Простые вопросы. Книга, похожая на энциклопедию автора Антонец Владимир Александрович

Почему люди боялись комет? Раньше люди называли комету «хвостатой звездой» и ужасно боялись, когда она появлялась на небе. Считалось, что появление кометы предвещает войны, мор и другие страшные несчастья. Скорее всего, это было вызвано тем, что кометы на небе появляются

Из книги автора

Почему люди едут в ЮАР? Видимо, начитались Айболита.Впервые на землю ЮАР, как и многие, я ступил в аэропорту Йоханнесбурга. Стояло лето, вечерело, было очень тепло. Вокруг простиралась равнина, застроенная производственными помещениями и ангарами. Горизонт был в дымке. Я

Из книги автора

Почему и как люди стареют? Как ни удивительно, с научной точки зрения проблема старения весьма молода. Пока старых людей на Земле было мало, эта проблема не казалась актуальной. Так, в Европе конца XIX века средняя продолжительность жизни составляла 39 лет, а Россия

Из книги автора

Почему люди воюют? Около 15 000 войн разного масштаба произошло на Земле за 5–6 тысяч лет человеческой цивилизации. Время абсолютного мира составило около 300 лет - менее 2 %. Так утверждают американские исследователи войн и военных конфликтов Лео и Марион Бресслер.Я

Из книги автора

Почему люди зевают? Если обратиться к медицинской энциклопедии 30–40-летней давности, можно прочитать, что-то похожее на то, что «зевание представляет собой безусловный рефлекторный акт, широко распространенный среди млекопитающих, рептилий и рыб. Оно имеет

Фото Reuters

«Почему люди бунтуют». Так называется классическое исследование американского социолога Теда Роберта Гарра, весьма полезное для анализа массовых акций протеста в России.

На поставленный вопрос Гарр отвечает так: все дело в росте относительной депривации (relative deprivation, RD). Относительная депривация – это воспринимаемое индивидами расхождение между их ожиданиями и реальными возможностями, между «надо» и «есть», между тем, что люди хотят, и тем, что имеют . Очевидно, что RD – микропонятие, применимое к отдельным индивидам, в отличие от макропонятия «легитимность», относимого к политической системе в целом.

Сегодня события в России все чаще описываются как полномасштабный кризис легитимации. Но такое рассмотрение рано или поздно приводит к парадоксам. Вообще, изучение литературы, посвященной проблеме легитимации, наводит на мысль, что и социологи, подобно другим гуманитариям, злоупотребляют словами, специально для этого (злоупотребления. – М.Б.) созданными.

В самом деле, легитимность есть ненасильственная нормативная действенность. Те или иные нормы являются легитимными, если они могут приниматься и в равной степени регулярно выполняться независимо от конкретно осуществляемого принуждения и явно угрожающих санкций . Остается непонятным, почему нормы, еще вчера обладавшие ненасильственной действенностью, сегодня для своего выполнения требуют принуждения и угрожающих санкций.

По Гарру, рост RD некоторой части населения приводит к делегитимации политической системы в глазах этой части населения. Это позволяет отказаться от дихотомии: либо режим легитимен, либо нет. Оказывается возможным ввести количественную меру, называемую масштаб легитимности , – это доля людей среди населения страны, имеющих чувство легитимности политической системы выше какого-то определенного порога. В качестве такого порога можно, например, рассматривать голосование на президентских выборах за кандидата, олицетворяющего систему. Тогда, если доверять официальным данным, масштаб легитимности системы в 2004 году (71,3% за Владимира Путина при явке в 64,4%) – 45,9%, в 2008 году (70,3% за Дмитрия Медведева при явке в 69,6%) – 48,9%, а в 2012 году (63,6% за Владимира Путина при явке в 64%) – 40,7%.

Как мы видим, падение в абсолютных цифрах (если они не сфальсифицированы) не такое уж и большое, но имеющее сверхпропорциональные последствия – поскольку произошло за счет столиц и других крупных городов.

Рассмотрим, из-за чего произошел разрыв между ожиданиями жителей России и их реальными возможностями в 2004–2012 годы. Таких причин, очевидно, несколько:

1) улучшившаяся информированность граждан России об объемах политических прав и свобод в западных странах (благодаря интернету и поездкам заграницу);

3) невыполнение действующей властью многих данных обещаний из-за высоких системных издержек и, в частности, запредельной коррупции;

4) безудержных популизм оппозиционных партий, фактически отстраненных от соучастия в управлении государством и, следовательно, не отвечающих перед избирателем за несбыточные обещания;

5) нежелание действующей власти вступать в конструктивный диалог с институтами гражданского общества, силовое давление на оппозицию.

Этим диктуется «пакет» ответных мер:

1) прекращение антизападной истерии;

2) повышение участия масс в политической жизни, восстановление независимости судов, строгое соблюдение принципа разделения властей;

3) контроль гражданского общества за выполнением обещаний действующей власти;

4) распределение части министерских портфелей среди оппозиционных партий, допуск их к исполнительной власти хотя бы на региональном уровне (досрочные выборы губернаторов);

5) политика конструктивного диалога и уступок в отношении гражданского общества и внесистемной оппозиции.

Здесь важно иметь в виду, что применение насилия и увеличения социальных расходов недостаточно для возмещения дефицита легитимности. Как указывал Гарр: «Одно только подавления явно неэффективно для разрешения насильственных конфликтов в долгосрочной перспективе, если не в краткосрочной, поскольку оно с большей вероятностью инспирирует не согласие, а сопротивление. Не более точным является предположение о том, что недовольство имеет первично физические источники, следовательно, лекарством от него является удовлетворение материальных потребностей. Люди стремятся ко многим условиям жизни, иным, нежели физическое благосостояние, не последними из которых являются безопасность, статус, чувство общности и право самим управлять своими делами» .

Гарр Т.Р. Почему люди бунтуют. СПб., 2005. С. 60–61.

Хабермас Ю. Проблема легитимации позднего капитализма. М., 2010. С. 168.

Гарр Т.Р. Указ. соч. С. 247.

Гарр Т.Р. Указ. соч. С. 449–450.

Пробужденное сознание показывает человеку абсурдность бытия, непонятность и несправедливость человеческого удела. Это порождает бунт, цель которого - преображение, а значит - действие. Основной мотив бунта, по словам Камю, заключается в том, что "человек - единственное существо, которое отказывается быть тем, что оно есть".

Наиболее значимой работой Альбера Камю, в которой раскрывается идея бунта, является книга "Бунтующий человек" (или "Бунтарь"). Эта книга - история идеи бунта против несправедливости человеческого удела. Бунт предстает как требование человеческой солидарности, общего для всех людей смысла существования. Бунтарь встает с колен, говорит "нет" угнетателю, проводит границу, с которой отныне должен считаться тот, кто полагал себя господином, и через которую он ранее допускал проникновение в свою жизнь негативных обстоятельств.

Начиная исследование понятия бунта, Камю сопоставил бунт и понятие убийства. Он задается вопросом об оправданности убийства. Камю считал, что исходный пункт его философии остался прежним - это абсурд, ставящий под сомнение все ценности. Абсурд, по его мнению, запрещает не только самоубийство, но и убийство, поскольку уничтожение себе подобного означает покушение на уникальный источник смысла, каковым является жизнь каждого человека. Бунт же несет в себе созидательное начало. Таким образом, бунт и убийство логически противоречат друг другу. Совершив убийство, бунтовщик раскалывает мир, разрушая те самые общность и единство людей.

Бунт безусловно предполагает в себе определенную ценность. Во-первых, бунтующий человек противопоставляет все то, что для него ценно, тому, что таковым не является. Приводя пример бунта раба против своего господина, Камю приходит к выводу, что раб восстает против прежнего порядка, в котором отрицается нечто, присущее сообществу всех угнетенных людей. Сам по себе индивид не является той ценностью, которую он намерен защищать. Эту ценность составляют все люди вообще.

При этом Камю отличает понятия бунт и озлобленность. Озлобленность вызывается завистью и всегда направлена против объекта зависти. Бунт же, напротив, стремится к защите личности. Восставший защищает себя, каков он есть, целостность своей личности, стремится заставить уважать себя. Таким образом, делает вывод Камю, озлобленность несет в себе негативное начало, бунт - позитивное. Автор этой мыслью выражает свое несогласие с некоторыми философами, отождествлявшими бунтарский дух и озлобленность.

В своей работе Камю отмечает, что бунт невозможен в обществах, где неравенство слишком велико (например, кастовые общества) или равенство абсолютно (некоторые первобытные общества). Автор подчеркивает, что бунт возможен в тех обществах, где за теоретическим равенством скрывается огромное фактическое неравенство.

Осознание абсурдности бытия и неразумности мира является первопричиной бунта. Однако, если в опыте абсурда страдание индивидуально, то в бунтарском порыве оно сознает себя как коллективное. Оно оказывается общей участью, пишет Камю.

Исследуя понятие бунта, Камю выделяет ряд разновидностей бунта и определяет характерные особенности каждой из них.

1. Метафизический (философский) бунт представляет собой восстание человека против своего удела и против всего мироздания. Яркий пример - раб, восставший против своего господина и своего рабского положения. То есть метафизический бунтарь бунтует против удела, уготованного ему как отдельному индивиду. Он как бы выражает таким образом, что обманут и обделен самим мирозданием.

Камю указывает на одну интересную особенность. Раб, протестуя против господина, тем самым одновременно и признает существование господина и его власти. Так же и метафизический бунтарь, выступая против силы, определяющей его смертную природу, вместе с тем и утверждает существование этой силы. Таким образом, такой бунт не отрицает высшую силу, а, признавая ее, бросает ей вызов.

2. Исторический бунт - бунт, основная цель которого, по мнению Камю, это свобода и справедливость. Исторический бунт стремится предоставить человеку царствование во времени, в истории. Камю утверждает, что сегодняшняя история с ее распрями вынуждает людей признать, что бунт - одно из существенных измерений человека. Он является исторической реальностью человечества, от которой не следует бежать.

Камю сразу разделяет понятия бунт и революция. Он считает, что революция начинается с идеи, в то время как бунт представляет собой движение от индивидуального опыта к идее. Изучая исторические факты, он говорит о том, что бунт - явление, в котором человек стихийно пытается найти выход из своего "сизифова положения". Поэтому писатель не признает организованную, подготовленную революцию, считая ее противоречащей своему понятию. Также он считает иллюзорной всякую надежду на то, что революция может действительно дать выход из ситуации, которой она вызвана. Кроме того, писатель считает, что революции в ее подлинном значении человечество еще не знало, поскольку подлинная революция ставит целью всеобщее единство и окончательное завершение истории. Происходившие же до сих пор революции приводили лишь к замене одного политического строя другим. Даже начинавшаяся как экономическая, любая революция в итоге становилась политической. И в этом также заключается отличие революции от бунта.

Кроме того, революция и бунт преследуют различные цели. Революция предполагает использование человека как материала для истории. Бунт же утверждает независимость человека и человеческой природы. Бунт исходит из отрицания во имя утверждения, а революция - из абсолютного отрицания.

Таким образом, бунт (как уже говорилось выше) в отличие от революции созидателен. Он предполагает, что человечество должно жить ради созидания того, чем оно является.

3. Бунт в искусстве представляет собой бунт, который заключает в себе творчество. Этот бунт проявляется в одновременном отрицании и утверждении: творчество отрицает мир за то, чего ему недостает, но отрицает во имя того, чем мир хотя бы иногда является.

Бунт в искусстве, по мнению Камю, это созидатель вселенной. Любой творец своими работами преображает мир, как бы указывая на несовершенство этого мира. По мнению Камю, искусство спорит с действительностью, но не избегает ее. Однако писатель указывает и на неизбежность существования творчества: "Если бы мир был ясным, в нем не было бы искусства".

Камю находит ограничения бунта в самом человеке, вышедшем из страданий и вынесшем из них бунт и солидарность. Такой человек знает о своих правах, выражает в бунте свое человеческое измерение и сознание неустранимости трагизма человеческого существования. Протест против человеческого удела всегда обречен на частичное поражение, но он так же необходим человеку, как собственный труд - Сизифу.